Павел дмитриевич корин художник. Великие Победы русского духа. Художник Павел Корин мозаичных панно ст. м. "Комсомольская-кольцевая"
Павел Дмитриевич Корин (25 июня (8 июля) 1892 года, Палех, Вязниковский уезд, Владимирская губерния - 22 ноября 1967, Москва) - российский и советский живописец, монументалист, мастер портрета, педагог, профессор.
Академик Академии художеств СССР (1958; член-корреспондент (1954). Народный художник СССР (1962). Лауреат Ленинской (1963) и Сталинской премии второй степени (1952).
Биография
Родился в Палехе в семье потомственных иконописцев. Брат Александр Корин - тоже художник.
После окончания школы в 16 лет был принят учеником в иконописную палату Донского монастыря, руководитель которой Клавдий Степанов, заметив талант юноши, сказал ему: «Учись, милый, Рафаэлем будешь».
Михаил Нестеров, узнав Павла Корина по работе в издательстве, для которого тот копировал нестеровские работы, пригласил его помогать расписывать церкви; через много лет, в письме от 26 июля 1935 года Корин писал своему учителю: «Вы бросили мне в душу Ваш пламень, Вы виновник того, что я стал художником».
В 1912-1916 годах Корин учился в Училище живописи, ваяния и зодчества.
В 1920-х годах (до 1933-го) вместе с братом работал в мастерской, находившейся в мансарде дома № 23 на Арбате. Здесь его посетил Максим Горький, который принял участие в судьбе Павла Корина: он выхлопотал для него у советского правительства поездку в Италию.
В 1933 году переехал в мастерскую на Малой Пироговской улице (дом № 16), где жил и работал до конца жизни и где теперь расположен Дом-музей П. Д. Корина. В 1942 году руководил бригадой реставраторов, восстанавливающих плафон и фойе Большого театра, пострадавшие от бомбардировок.
После войны Корин руководил реставрацией полотен Дрезденской галереи. Руководил реставрационной мастерской музея имени Пушкина. Во Владимирском соборе Киева реставрировал фрески и лично восстанавливал роспись Виктора Васнецова и Михаила Нестерова.
В 1958 году ему было присвоено звание народного художника РСФСР; он был избран действительным членом Академии художеств СССР. В 1962 году ему присвоено звание народного художника СССР.
В 1963 году за портреты Мартироса Сарьяна, Рубена Симонова, Кукрыниксов, Ренато Гуттузо Павлу Корину была присуждена Ленинская премия. В этом же году состоялась персональная выставка художника по случаю 70-летия со дня рождения и 45-летия творческой деятельности.
В 1966 году подписал письмо 25 деятелей культуры и науки на имя генерального секретаря ЦК КПСС Леонид Брежневу против реабилитации Сталина.
Творчество
Центральным, но так и не выполненным полотном Павла Корина, замысел которого возник в 1925 году - во время похорон Патриарха Тихона в Донском монастыре, является «Реквием» («Русь уходящая»); для неё были выполнены 29 подготовительных портретов, однако предназначенный для картины холст остался нетронутым.
Наиболее известные работы: триптих «Александр Невский», портреты Георгия Жукова и Максима Горького. Тематическим картинам и портретам в исполнении мастера свойственны одухотворённость и собранность образов, строгость композиции и рисунка.
Среди монументальных работ художника - мозаичные плафоны на станции «Комсомольская» кольцевой линии метро, витражи станции «Новослободская», мозаики станции «Смоленская» и «Павелецкая».
Обширная коллекция икон, собранных Кориным, является одной из известнейших и наиболее изученных в России.
Награды и почётные звания
- 1952 - Сталинская премия второй степени.
- 1954 - избран членом-корреспондентом АХ СССР.
- 1958 - народный художник РСФСР; избран действительным членом АХ СССР.
- 1962 - народный художник СССР.
- 1963 - Ленинская премия.
- 1967 - орден Ленина.
- Медали.
Память
- В 1968 году в Москве открыт Дом-музей П. Д. Корина (адрес: Москва, ул. Малая Пироговская, д. 16, флигель 2), ныне - филиал Государственной Третьяковской галереи.
- В Палехе Ивановской области в 1974 году был открыт Дом-музей семьи художника.
- Работы Корина на почтовых марках
Фрагмент триптиха «Александр Невский» (1942) на марке СССР
Почтовая марка СССР, 1973 год: портрет С. Т. Коненкова
Семья
Жена - Прасковья Тихоновна, урождённая Петрова (1900-1992). Она была привезена девочкой в Москву, в Марфо-Мариинскую обитель для обучения ремеслу сестры милосердия. Ей хотелось научиться рисовать, и Великая княгиня Елизавета Фёдоровна обратилась к Павлу Корину, выполнявшему в 1916 году её заказ по росписи усыпальницы подземного храма на территории обители, взять ученицу. Через три года, в 1919 году Павел Дмитриевич сделал девушке предложение, но только через семь лет, в 1926 году, получил согласие, и они были обвенчаны в церкви на Арбате.
Картины Корина глубоко человечные, глубоко живописные, - это высокая ступень в развитии русского искусства. И жизнь Корина - напряженная, страстная, целиком отданная искусству - может служить примером для многих художников.
В Третьяковской галерее висит акварель «». Это простой средне - русский пейзаж: невысокие косогоры, овражки, на косогоре - темные бревенчатые избы, кругом - осенние поля... Донельзя простой пейзаж, но в каждой его черте - ржаных суслонах, одуванчиках, колокольне, устремленной в небо, - столько очарования, что зритель подолгу может стоять перед этой картиной и, уходя, отмечать в памяти имя великого художника Павла Корина .
» была написана Кориным в 1927 году. Художника тогда мало кто знал. Жил он, безвестный, где - то на чердаке на Арбате и грезил на полотнах тихими просторами Владимирско - Шуйской родной земли. Быть может, долго еще продолжалось бы это затворничество, если б не отыскал Павла Корина открыватель талантов - Горький.
Корин прекрасно знал творчество Горького, не раз видел писателя на художественных выставках. На одной из них Горький обратил внимание на работы Павла Корина и выразил желание побывать в его мастерской.
Третье сентября 1931 года Корин запомнил на всю жизнь. В этот день к нему в мастерскую пришел Горький, который нашел, бог знает как, чердак художника - палешанина. Внимательно, одну за другой смотрел он работы Корина. Особенно понравился ему групповой портрет «» - один из эскизов к картине «». Посмотрел этюды, копии с Иванова и заявил:
- Отлично. Вы большой художник. Вам есть что сказать! - говорил писатель Корину.
|
|
|
|
|
|
|
|
- В Италию, сударь мой, поезжайте... в Италию!
- Да как поехать - то, Алексей Максимович?
- Со мной поезжайте. Вот я через месяц еду, и вы собирайтесь.
Столь высокая оценка Горького была полной неожиданностью для Корина . Так началась их дружба.
В Италии Корин прожил около года. В галереях Флоренции Рима ему открылась высокая живопись Возрождения. И он, потомственный иконописец, вобравший в плоть и кровь традиции русской национальной живописи принялся изучать творения Микель - Анджело. Рафаэля . Корин сделал много искуснейших копий, бродил с этюдником по окрестностям Рима, где ранее писал этюды Александр Иванов .
Тогда же у художника родился замысел написать портрет Горького . Дерзкая мечта! Ведь Горького писали выдающиеся русские художники - В.А. Серов , И.Е. Репин , М.В. Нестеров , в советскую эпоху - В.М. Ходасевич, И.И. Бродский и многие другие живописцы.
Но Горький, словно угадав мысли художника, сам сказал однажды:
- Знаете что, - напишите - ка с меня портрет.
Корин заволновался. Сможет ли он запечатлеть для потомков великого писателя таким, каким он был теперь, на склоне жизни?
Горький ободрял его:
- Ничего, ничего, справитесь, выйдет!
«Стоит во весь рост большой, старый человек, прошедший горы и перепутья жизни, смотрит вперед и думает о своем. Художник подчеркнул прожитые годы резкими складками морщин на щеках и шее, широкие плечи чуть горбятся от тяжести перенесенных лет, нависшие брови и, непослушные пряди седых волос на правом виске и старческие, скрывающие губы усы,- да, стар человек! А потом - посмотришь на глаза. Ясные, пристальные, далеко видят и видят новые дороги, по которым надо идти, по которым уже идет жизнь, а с нею вместе этот человек. И морщины его, и седина волос, и подчеркнутая художником усталость тела молодят по - особому взгляд, придают ему особую крепость и силу, э - э, да этот старик моложе многих из нас»,- так писал драматург Л. Афиногенов о портрете Алексея Максимовича Горького, который был написан в 1932 году.
В одном из писем к жене Корин рассказывает о работе над портретом: «Писал, Пашенька, сегодня с остервенением, в горле пересохло, спина вся мокрая, даже Алексей Максимович заметил, говорит: «Глаза - то у вас ввалились». А через несколько дней продолжает в другом письме: «Ура! Ура! Ура! Портрет вышел. Голова почти готова, осталось немного завтра доделать. Все в восторге. Сам Алексей Максимович доволен. Вот его слова: …Многие с меня писали, и все неудачно, ваш портрет удачный».
Позже, в своих воспоминаниях Корин рассказывал, как во время совместных прогулок с Горьким он увидел писателя таким, каким запечатлел его на портрете: «Он шел, опираясь на палку, сутулясь, его угловатые плечи высоко поднимались, над высоким лбом дыбились седеющие волосы; он шел, глубоко задумавшись, на фоне Неаполитанского залива».
Работа над портретом была завершена в 1932 году, и Горький передал его в Третьяковскую галерею . В последующие годы Корин сделал множество рисунков , собираясь написать другой портрет Горького , но этому помешала смерть писателя в 1936 году. Корин сделал рисунок и с умершего Горького . Теперь он хранится в музее писателя в Москве.
Прошел год, и Москва услыхала о молодом живописце. На выставке «XV лет РСФСР» в 1933 году появился портрет А.М. Горького , написанный Павлом Кориным в Сорренто.
Картина вызвала споры. Одни указывали, что не выверены анатомические детали, другие, - что живопись суховата, белеса. Но что бы ни говорили профессионалы об отдельных несовершенствах, зрителя покоряла монументальная фигура Горького, стоящего на морском берегу, опершись на палку.
Мечта стать художником зародилась у Корина рано, еще в детские годы. И это не случайность: он родился и вырос в известном всему миру селе Палех в семье иконописца. В настоящее время этот поселок в Ивановской области является центром миниатюрной живописи на лаковых изделиях. За несколько столетий род Кориных дал немало живописцев, но самым выдающимся был Павел Дмитриевич Корин . Прежде чем стать по призванию художником, он был им уже по рождению. Вспоминая детство, Корин рассказывал о том, как работали его отец и старшие братья, как на специальных досках, приготовленных матерью, возникали чудесные картины - яркие и красочные. Обычно в создании икон трудилась вся семья. Еще ребенком Павел научился растирать краски, готовить доски, на которых писали иконы. Но не только иконопись была источником художественного образования Павла Корина. Сам быт палешан, их дома с деревянной резьбой, расписными стенами, окружающая природа отмечены особой красотой.
|
|
|
|
Одаренность мальчика проявилась рано, но узкие рамки иконописных традиций не давали возможности развиться таланту. Многие советовали Павлу ехать в Москву учиться у мастеров живописи. Но не сразу нашел Павел Корин дорогу к большому искусству. Много лет работал он в иконописных мастерских Москвы, сначала подмастерьем, потом мастером. Случай свел Корина в 1911 году с замечательным русским живописцем М.В. Нестеровым .
«Михаил Васильевич Нестеров, - вспоминал Корин, - оказал на меня огромное влияние. Мне было восемнадцать лет, и я был иконописцем, мечтающем о высоком искусстве. И вот встреча с Нестеровым. Об искусстве Нестеров всегда говорил пламенно и как - то возвышенно. В одной из бесед он мне сказал: «Знаете, Корин, искусство есть подвиг». Позднее, на своем жизненном пути художника, я понял правду этих слов, а тогда я верил. Я работал вместе с Михаилом Васильевичем, видел, как он пишет: весь метод его работы меня поражал и восхищал. Я учился у него мастерству выполнения».
Встретившись с юношей Кориным, Нестеров сразу угадал его глубокую натуру, талантливость, благородство, незаурядный ум. Он посоветовал молодому живописцу поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. «Вам нужно систематическое художественное образование», - говорил он Корину. В 1912 году двадцатилетий Корин стал учеником этого училища. У выдающихся русских живописцев - К.А. Коровина , С.В. Малютина, А.Е. Архипова учился он искусству рисунка, композиции, перспективе, тону, цвету, овладевал основами мастерства художника, но своим учителем всегда считал прежде всего Нестерова.
Много лет спустя Корин создал портрет Нестерова . Он великолепно передал суровую сдержанность своего учителя и его страстную любовь к искусству.
Портрет динамичен: кажется, что Корин покачал Нестерова в момент острого, принципиального спора об искусстве.
Долгие годы продолжалась эта дружба. В доме Нестерова Корин познакомился с выдающимися учеными, писателями, артистами. Нестеров оказал неоценимое влияние на формирование эстетических и общественных взглядов молодого художника.
Корин многому учился у Нестерова: преданности русскому искусству, взыскательности, неустанным поискам нового. Всю свою жизнь Корин стремился совершенствовать свое мастерство и не останавливаться на достигнутом.
Корин закончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества в 1916 году. Через год свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция. На глазах у художника создавалась новая жизнь.
Корину предложили работать в училище, которое стало называться «Свободные художественные мастерские ». Корин преподавал, вместе с В.В. Маяковским работал в Окнах сатиры РОСТА, писал революционные лозунги, рисовал плакаты, участвовал в оформлении праздничного убранства улиц. Все время Корин неустанно трудился как живописец, совершенствовал свое мастерство, писал копии произведений великих мастеров русской живописи. Для того чтобы глубже изучить анатомию человеческого тела, он несколько лет работал в анатомическом театре.
Каждое лето Корин уезжал в родной Палех, писал там этюды, завершившиеся картиной - панорамой «Моя родина », над которой художник работал немалых двадцать лет.
Корину всегда хотелось написать русский пейзаж «тонко, чеканно и с настроением торжественным». И он создал типичный поэтический образ русской природы, ее средней полосы. Хвойные и лиственные леса, поля, пересеченные проселочными дорогами, серо - голубое предвечернее небо - таким запечатлел Палех на своей картине Павел Корин. Панорамный пейзаж - излюбленный жанр в живописи Корина. В творческом наследии художника немало пейзажей Италии , средней полосы России, Крыма .
Любовь к искусству, стремление сохранить величайшие произведения прошлого для потомков побудили Корина заняться коллекционированием и реставрацией произведений живописи. Сорок пять лет собирал Корин свою коллекцию древнерусской живописи, а затем подарил Третьяковской галерее . Часто произведения древних мастеров попадали в руки Корина в таком виде, что нужны были годы упорного кропотливого труда, прежде чем первозданная красота представала перед зрителем.
Реставраторство увлекало Корина, много лет отдал ему художник. Сотни шедевров русской и мировой классики обретали вторую жизнь, побывав в умелых и талантливых руках художника - реставратора Павла Корина . Почти десять лет Корин возглавлял группу реставраторов в мастерских Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина , возвращавших жизнь шедеврам Дрезденской галереи. Сам Корин реставрировал «Сикстинскую мадонну» Рафаэля . Реставрационная работа была гражданским подвигом Корина. И хотя она отнимала у художника драгоценное время, нужное ему для создания собственных произведений, он целиком отдавался ей. А творческих замыслов было немало. Еще в 30 - е годы он начал работать над серией портретов современников: ученых, писателей, летчиков, артистов. Уже портрет Горького определил особый, «коринский» стиль в портретном жанре.
|
|
|
|
Художник никогда не стремился к документально – повествовательному изображению. Для него главным было воссоздать характер человека, раскрыть его духовную сущность. Портреты Корина передавали обаяние личности изображаемого человека, казалось, что художник хочет передать зрителю часть своей любви к тем, чьи портреты он пишет.
Корина привлекали яркие человеческие характеры. В 1940 году он начал работу над портретом народного артиста Василия Ивановича Качалова , выступления которого для современников были праздником.
В этом портрете ему хотелось передать ощущение радости искусства, его праздничности, оптимизма, веры в счастье, пронизывающее творчество Качалова. Корин изобразил артиста во весь рост, подчеркнув в его фигуре монументальность, величавую осанку. Позируя художнику, Качалов читал ему стихи, отрывки из спектаклей.
В годы Великой Отечественной войны Корин обращается к темам героического прошлого русского народа. Он пишет огромный триптих ».
|
|
|
|
Образ Александра Невского, спасшего Русь от иноземного порабощения, был близок художнику, перекликался с характерами его современников, защищавших советскую страну от фашистов. В центральной части триптиха «» Корин изобразил русского князя на берегу реки Волхов. Вдали виднеются золотые главы Софийского собора в Новгороде, сомкнутые ряды воинов.
Когда Новгород в 1944 году был освобожден Советской Армией от гитлеровцев, при въезде в город была установлена огромная копия этой картины. Древнерусский воин приветствовал своих героических потомков.
Закончив работу над триптихом. Корин начал писать серию портретов советских полководцев , среди которых был портрет выдающегося советскою полководца Георгия Константиновича Жукова .
В послевоенные годы Корина все больше увлекал жанр портрета. В 1956 году он пишет групповой портрет известных советских художников - сатириков Кукрыниксов . «Я работал над портретом, - вспоминал Корин, - писал Михаила Васильевича Куприянова (КУ), Порфирия Никитича Крылова (КРЫ), Николая Александровича Соколова (НИКС), и еще писал художников Кукрыниксов. В этом заключалось самое главное дело моего портрета.
Хотелось понять и выразить то, что сделало их такими. Портрет был трудный. Мне надо было передать внутреннюю духовную осанку каждого из них и объединить в одной могучей, предельно выразительной и острой осанке художников Кукрыниксов, художников политической сатиры...»
Корин любил писать людей искусства, особенно привлекали его живописцы. Проникнуть в творческий мир художника, уловить в его портрете своеобразие и неповторимость таланта - такая задача казалась особенно интересной Корину.
Советского скульптора Сергея Тимофеевича Коненкова Корин изобразил в рабочей блузе. Кажется, что скульптор только что отошел от станка. Его большие натруженные руки спокойно лежат, отдыхая. Взгляд обращен к только что законченной работе. Портрет написан в 1947 году, когда имя скульптора было уже широко известно.
В 1961 году в Италии Корин встретился с выдающимся итальянским художником Ренато Гуттузо, работы которого он давно знал по многим московским н европейским выставкам. Гуттузо - прогрессивный художник, его любимые герои - крестьяне, рыбаки, рабочие. Корин написал Гуттузо в его мастерской . Небольшая комната, на стене висит одна из картин художника, стоят банки с красками. Гуттузо сидит на складном стуле, словно на секунду прервав работу.
Корин начал по обыкновению с карандашного рисунка. К концу первого сеанса, когда художник набросал очертание головы, Ренато и его друзья, бывшие в мастерской, решили, что портрет почти готов. Велико же было их удивление, когда Корин еще много дней настойчиво и упорно искал нужный фон портрета, стремился как можно точнее передать в красках страстный, непримиримый ко злу характер итальянского живописца, перенести на полотно солнечные краски родины Гуттузо - Сицилии.
Последние годы жизни Корин был увлечен монументальным искусством. Он мечтал о том, чтобы его работы украшали общественные здания.
Однажды в гости к Павлу Дмитриевичу приехал архитектор А.Н. Щусев. Он предложил Корину создать мозаики для оформления станции московского метро «Комсомольская - кольцевая », строившейся по его проекту.
Щусев использовал в архитектуре этой станции мотивы древнерусского зодчества. Корин создал восемь мозаик на темы истории России , и сегодня они украшают потолок станции. Одна из наиболее удачных работ - мозаика, на которой изображен московский князь Дмитрий Донской защитник русских земель от татаро – монгольских завоевателей.
|
|
|
|
Корин работал с разными материалами, создавал мозаики, настенную живопись, витражи из цветного стекла.
Мозаичные картины станции метро «Комсомольская - кольцевая
», цветные витражи станции «Новослободская
» и жилого здания на площади Восстания
, плафоны актового зала Университета
1951. Смальта, мрамор, мозаика
В 1962 году страна чествовала Павла Дмитриевича Корина. Ему исполнилось 70 лет. Академик, лауреат Ленинской премии, народный художник СССР, он получил всемирное признание. Более тридцати лет прожил П.Д. Корин
в доме, специально построенном для него по инициативе А.М. Горького в одном из живописных уголков Москвы - недалеко от Зубовской площади. Здесь были созданы многие его произведения. Сюда любили приходить друзья художника - писатели, ученые, артисты, художники. Дом этот после смерти Корина стал филиалом Третьяковской галереи.
Творческое наследие художника Павла Дмитриевича Корина необычайно многообразно. Происходил он из иконописного Палеха и сложился поначалу как мастер-иконописец.
Вместе с тем Павел Корин навсегда сохранил интерес к внутреннему миру человека и впоследствии стал одним из выдающихся портретистов современности.
Возможно, та же чисто иконописная традиция миниатюрного пейзажа на палехских иконах привела со временем художника к созданию ряда вполне оригинальных пейзажей-панорам.
Эти завораживающе-прекрасные живописные «ленты» дарят зрителю ощущение беспредельного пространства и красоты русской природы, а самого художника представляют тончайшим лириком и глубоким философом.
Портрет Павла Корина. Художник Михаил Нестеров
Павел Корин. Моя Родина
Цитата сообщения
Корин Павел Дмитриевич «Русь уходящая»
В 1925 в своей московской резиденции (Донской монастырь) умер патриарх Тихон. Смерть святителя Русской православной церкви вызвала массовое паломничество народа к одру умершего. По всем дорогам к Москве, к стенам Донского монастыря, потекли потоки людские. Безмолвно, день и ночь, шла вся православная Русь. Торжественная церемония отпевания, духовенство всех степеней и рангов, толпы верующих, среди которых были фанатики и юродивые...
*кликабельна
Реквием. Русь уходящая. 1935-1959
Побывали там и писатели, и композиторы, и ученые, и художники - все, кто мог тогда осознать значение происходящего. Среди художников оказался искренний певец "Святой Руси" Нестеров, а с ним ученик и к тому времени уже друг его Павел.
У стен Донского монастыря Павел Корин увидел, как эта Русь, убогая в повседневной жизни, в эти последние - трагические для нее и одновременно звездные мгновения - проявила всю силу своего характера. Эта Русь и уходила по-русски, уходом своим являя знак вечности.
Разные персонажи - молодые и старые, мужчины и женщины, епископы и монахи, игуменьи и молодые монашенки, калеки и нищие на каменных ступенях церквей и просто миряне. Все они уходили в прошлое с непреклонной верой, что уход этот временный, с надеждой на возвращение и убежденностью в правоте и святости своего дела. Художник плакал, когда вслед за ушедшими из храма служителями стали рушить прекрасные памятники зодчества, украшенные фресками талантливых мастеров.
Павел Корин сделал тогда для памяти несколько карандашных набросков. А на одном из рисунков подписал: "Встретились два схимника, как будто бы вышли из земли... Из-под нависшей седой брови смотрит глаз, одичало смотрит". И у молодого художника
зародилась
идея написать большую картину, которой он дал название "Реквием".
Сначала это были просто этюды, которые он писал самозабвенно, с вдохновением, доходящим до отчаяния. Еще не до конца были ясны сюжет и композиция картины, а характеры действующих лиц уже рождались на полотне. Они были живые - со своими страстями, верой, смятением. Иногда некоторые коллеги забрасывали семена сомнения в душу художника, но не охлаждали его творческого пыла, хотя и сильно терзали.
В Палехе, а затем в Москве, в иконописной мастерской, Павел Дмитриевич часто соприкасался со служителями Русской православной церкви. Впечатлительный художник с большой остротой почувствовал всю глубину трагического положения церкви, вступившей в конфликт с молодой советской властью. Эта борьба носила ожесточенный характер, и когда в стране началось уничтожение духовенства, Павел Корин понял: уходит со сцены общественной жизни великая сила. Именно в этом уходе виделось ему глубокое, полное внутреннего драматизма художественное полотно.
Корин,
когда писал большую картину, увековечивающую уходящую старую Русь, говорил: "За всю Церковь нашу переживал, за Русь, за русскую душу. Я старался видеть людей просветленными и сам быть в приподнятом состоянии... Для меня заключено нечто невероятно русское в понятии "уходящее". Когда все пройдет, то самое хорошее и главное - оно все останется
".
Не считая себя портретистом, Павел Дмитриевич задумал создать многофигурную композицию с ярко выраженной сюжетной основой: "Церковь выходит на последний парад".
Этюды к задуманной картине были сделаны им задолго до окончательного эскиза ее композиции. Это были уже вполне самостоятельные, мастерские портреты, общее число которых достигало нескольких десятков.
Отец и сын. (С. М. и Ст.С. Чураковы). 1931
Одним из самых ранних (некоторые исследователи считают его и самым лучшим) был этюд "Отец и сын". Это парный портрет скульптора-самоучки С. М. Чуракова и его сына, впоследствии известного художника-реставратора. Они представлены почти в полный рост. Изображенная на первом плане фигура Чуракова-старшего - высокого, крепкого сложения старика с бородой пророка
Микеланджело
- поражает зрителя необычайной силой. Уверенно стоит он на широко расставленных ногах, приподняв правое плечо и заложив за спину руки. Голова его склоняется долу; красивое лицо с высоким открытым лбом, изборожденным резкими морщинами, осенено глубокой думой.
Стоящий позади сын как бы дополняет этот образ, развивая и варьируя тему глубокого раздумья. Внешне фигура юноши напоминает отца, хотя она много меньше и тоньше. Здесь та же глубоко сосредоточенная поза с опущенной головой и сомкнутыми руками, но зрителю ясно, что это совершенно разные, во многом даже контрастные фигуры.
Тонкое, нервное лицо молодого человека, обрамленное густыми темно-каштановыми волосами, закрывающими лоб; жиденькая юношеская бородка, судорожно сплетенные пальцы рук - все говорит о более сложной, но и более слабой внутренней организации.
«Трое» в центре старица Елагина, слева Софья Мих. Голицына, 1933-35
Через несколько лет Павел Корин написал этюд "Трое". Три женские фигуры, являющие три разных возраста, отразили три разных подхода мастера к решению портрета. Центральная фигура - приземистая, сгорбленная старуха-монахиня, тяжело опирающаяся на клюку... Перед зрителем предстает одна из главенствующих церковных особ, может быть, в прошлом - настоятельница какого-нибудь монастыря. Длинная черная ряса с накидкой облекает эту мрачную фигуру. Из-под огромной, надвинутой на лоб шапки с меховой опушкой и прикрывающего щеки черного платка рельефно выделяются мастерски вылепленные цветом детали старческого лица. С первого взгляда на нее ясно, что перед ним личность властная, решительная, мужественная.
За спиной старухи, справа, стоит пожилая женщина в полумонашеской одежде. Ее
овеянное душевной теплотой и тихим спокойствием
красивое
лицо в обрамлении черного платка, с высоким открытым лбом и добрыми, печальными глазами говорит о трудной, многострадальной судьбе, мудром терпении и стойкости русской женщины.
Третья фигура - молодая большеглазая красавица, стройная и высокая - олицетворяет героико-романтическое направление в творчестве Корина. Она
, как и ее соседка,
в таком же темном полумонашеском одеянии
, но горделиво приподнятая голова ее не покрыта.
Протодьякон М. К. Холмогоров
В 1935 был написан портрет протодьякона Холмогорова. Когда появились первые этюды к "Реквиему", многие встретили их в штыки. Признавая бесспорную одаренность Павла Корина, его упрекали за уход от действительности, поэтизацию мрачных сторон "наследия прошлого", апологию религиозности, однако было в этих этюдах и отражение революции, пусть пока косвенное. Суть такого отражения заключалась, в предельном накале страстей человеческих, в могучей стихии веры. "Реквием" в этюдах постепенно вырастал до символического "реквиема" уходящему старому миру.
Иеромонах Пимен и Епископ Антоний
Митрополит Трифон
В конце 1930-х Корин перестал писать этюды к своей картине, объясняя это нападками недоброжелателей. Но были и более глубокие причины мировоззренческого характера и творческого порядка. Стремительно развивалась новая жизнь, требовавшая от художника обновления и расширения тематики творчества. Обращение к новым героям (портреты замечательных деятелей советской культуры) заметно тормозило работу над задуманной картиной, но не остановило ее.
Молодой иеромонах. Отец Федор. 1932
Приехавший к Корину Горький подробно расспрашивал его о композиции будущего полотна, поинтересовался названием. "Реквием", - не очень уверенно ответил художник. - "Адреса не вижу. Название должно определять содержание. - А потом писатель проговорил, взглянув на этюды: - Они все эти - уходящие. Уходят из жизни. Уходящая Русь. Я бы так и назвал: "Русь уходящая". И как-то сразу после этих слов все стало на места, идея и замысел картины приобрели ясную и четкую стройность.
Схимница мать Серафима из Ивановского монастыря в Москве
Схимница из Ивановского монастыря. Этюд к картине «Реквием». 1930-е.
Почти четверть века (с перерывами) писал Корин окончательный эскиз картины, который завершил в 1959. Этот эскиз был уменьшенным вариантом задуманного полотна, он не просто дает представление о его композиции и художественном строе, но и раскрывает конкретное содержание каждого образа. Это эскиз многофигурного группового портрета, созданного по примеру лучших образцов этого жанра.
Нищий. 1933
Действие картины Павел Корин развернул в глубине Успенского собора Московского Кремля. Многоликая толпа, заполнив собор, готовится к торжественному выходу. Такое решение сюжета позволило художнику обратить всех героев картины лицом к зрителю, что способствует наиболее многогранному раскрытию портретных характеристик.
В центре картины расположено высшее духовенство. В одном храме вместе сошлись четыре патриарха, последовательно возглавлявшие Русскую православную церковь. Это обстоятельство говорит в пользу того, что замысел всего полотна не сводится лишь к отобра
жению трагически уходящей Святой Руси. Долгое время некоторые искусствоведы (Г. Васильев) рассматривали картину как "последний парад осужденных историей на небытие"
. Критик отмечал, что "их отчужденность от жизни безжалостно подчеркнута безлюдием огромного собора. Художник задумал картину как "Реквием" - отходную могучему общественному явлению, именуемому православием".
Схиигуменья мать Фамарь. 1935
Да, мысль о происходящей трагедии читается и в композиции картины, и в лицах ее персонажей. Но лица большинства из них омрачены не только скорбью, они отмечены и глубокими сосредоточенными раздумьями. В картине и намека нет, что перед нами жертвы исторической ломки, смиренно принимающие приговор эпохи. Поэтому среди персонажей очень мало склоненных фигур и людей с поникшим взором. Слева от амвона зритель видит высокого, гордо откинувшего голову иеромонаха. Рядом с ним представлены два народных типа: древний, но еще полный неугасимых сил старик и нищий-слепец. Богата разнообразными типами и характерами правая часть композиции. Общий красновато-синий колорит полотна с обильными вкраплениями золота, строгая величавость фона, заполненного чудесно интерпретированной художником русской живописью, таинственное мерцание свечей - все усиливает суровую, напряженную торжественность этой монументальной сцены.
Таковы образы коринского «Реквиема». Как видим, во всех этих внешне, а порой и внутренне несхожих людях есть одно — духовный стержень, вера. Ею они жили, с ней умирали, принимая смерть достойно, по-христиански. Именно вера, христианское воззрение на человека как на микрокосм, утверждение в человеке сознания его неповторимости и богоподобной значимости (раб Божий уже ничей раб!) сообщало им высокую индивидуальность. Все они — отдельные ипостаси одной идеи...
Молодая монахиня. 1935
Задуманная Павлом Кориным "Русь уходящая" - полотно крупного историко-философского плана. Но художник так и не перенес готовую в сущности картину на большой холст. Натянутый на гигантский подрамник
холст и поныне стоит в мастерской-музее художника. Почему же его не коснулись ни кисть, ни даже уголь?
Некоторые считали, что художник почувствовал непреодолимое противоречие замысла и выбранного пути воплощения. Так Каменский писал: "Корин задумал картину как торжественный реквием, как высокую трагедию. Но трагедия лишь тогда обретает настоящую жизненную силу и величие страстей, когда при столкновении погибающая сторона обладает
человеческой красотой
и
исторической справедливостью. У персонажей "Руси уходящей" этих качеств нет. Лучше всех это доказал сам Корин в этюдах. Он изобразил с... психологической силой вереницу духовных и физических калек, упорствующих фанатиков, слепорожденных, умирающих без прозрения... И вот когда Корин стал компоновать из своих этюдов картину, намереваясь создать трагическую композицию, объективное содержание созданных им отдельных образов стало противоречить общему замыслу. У Корина хватило душевной зоркости, чтобы это понять, и мужества, чтобы отказаться от создания полотна".
Однако факты противоречат подобным утверждениям. Зингер, например, отмечает, что в эскизе есть просто прекрасные персонажи: тот же старик-богатырь из пары "Отец и сын", некоторые женские типы - плоть от плоти тех вечных прообразов, что в свое время породили боярыню Морозову и стрельцов у Сурикова, Марфу и Досифея у Мусоргского, отца Сергия у Л. Толстого.
Были и другие обстоятельства, по которым
картина оказалась незавершенной
. Партийные функционеры стояли на страже принципа социалистического реализма и ревностно следили за тем, чтобы "идейно вредные, чуждые народу" произведения не увидели свет. Еще в 1936 от одного из них, Ангарова, поступило письмо на имя Сталина: "Подготовка Корина к основной картине выражается в сотне эскизов, натурщиками для которых служат махровые изуверы, сохранившиеся остатки духовенства, аристократических фамилий, купечества. Так, например, среди натурщиков Корина имеется человек, окончивший два высших учебных заведения и в 1932 постригшийся в монахи. Корину позируют бывшие княгини, ныне ставшие монахинями, попы всех рангов, протодьяконы, юродивые и прочие подонки...
Наши попытки доказать ему ложность взятой им темы пока не имели успеха... Прошу Вашего указания по этому вопросу".
Павел Дмитриевич в последние годы жизни страстно хотел завершить свою картину. Единственным серьезным препятствием стали возраст и резкое ухудшение здоровья. Ему было уже около семидесяти лет, он перенес два инфаркта, а работа требовала много сил. И все же мастер не хотел сдаваться. Корин собирался даже заказать специальное подъемное кресло и начать работы. Но силы убывали, и незадолго до кончины художник с горечью произнес: "Не успел".
Северная баллада — левая часть триптиха Александр Невский. 1943
Павел Корин не верил в окончательн ый уход Святой Руси, в исчезновение православной духовности. Он страстно верил: "Русь была, есть и будет. Все ложное и искажающее ее подлинное лицо может быть пусть затянувшимся, пусть трагическим, но только эпизодом в истории великого народа".
Старинный сказ — правая часть триптиха Александр Невский. 1943
Спас Ярое Око. 1932
Левая часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966
Правая часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966
Центральная часть эскиза неосуществленного триптиха Сполохи. 1966
Архимандрит Отец Никита.
Пересвет и Ослябя — правая часть эскиза-варианта неосуществленного триптиха
Дмитрий Донской. 1944
Дмитрий Донской и Сергий Радонежский — центральная часть эскиза-варианта неосуществленного триптиха
Дмитрий Донской. 1944
Дмитрий Донской. Утро Куликова поля. 1951
Сельский священник. Отец Алексий. Фрагмент
Иеромонах Митрофан. Фрагмент
Отец Иван, священник из Палеха. 1931
Схиигумен Митрофан и Иеромонах Гермоген. 1933. На обороте на верхней планке подрамника авторская надпись: Схиигумен О. Митрофан (с крестом) из «Зосимовой пустыни»
Собор Святого Петра в Риме. 1932.
Портрет Н.А. Пешковой. 1940
Портрет М.В. Нестерова. 1939
Портрет К.Н. Игумнова. 1941-1943
Портрет маршала Г.К. Жукова. 1945
После смерти Горького в 1936 обстоятельства жизни художника резко изменились, он фактически был вынужден прекратить работу над картиной. Уже подготовленный огромный холст так и остался нетронутым.
Полностью картину Корина "Русь уходящая" можно посмотреть
В годы Великой Отечественной войны Корин обращается к исторической теме, работать над которой он продолжал до самой смерти. Его привлекают образы воинов - защитников родной земли, духовных идеалов России.
Таков Александр Невский - центральная фигура знаменитого триптиха (1942), в котором живут черты и святых с древнерусских икон, и могучих героев итальянского Возрождения.
Александр Невский (1220-1263) издавна почитали на Руси. Б лаговерный князь прославился как заступник земли Русской. Вся его жизнь была посвящена служению Отечеству. В разгар войны указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1942 учреждён орден Александра Невского.
Сила воздействия образа, созданного Кориным, оказалась такова, что репродукции Александра Невского украшали фронтовые землянки и фронтовые газеты. Огромная копия картины, сделанная группой бойцов, штурмовавших Древний Новгород, была установлена у въезда в город. Шли на запад солдаты, и звал их на бой за свободу легендарный русский полководец. Так, искусство, выражая «дух народный», воевало. Работа Павла Корина наравне с гимном «Вставай, страна огромная» явилась в тот период чем-то большим, нежели простое художественное произведение.
В Александре Невском сполна выражено то о чём, говорил Павел Дмитриевич Корин: «Искусство должно быть героическим, воспитывать и поднимать дух народа».
Всю жизнь Корин вел бой. Как художник. Как собиратель обреченных на гибель произведений древнерусского искусства. Как выдающийся реставратор, которому человечество обязано спасением многих великих произведений, в том числе шедевров Дрезденской галереи. Как общественный деятель - защитник культурных памятников России. Но одержать главную победу - завершить труд, к которому он сознавал себя призванным, - Корину не удалось.
,
М. В. Нестеров. Портрет братьев П. Д. и А. Д. Кориных. 1930. Москва, Третьяковская галлерея
Сложный по замыслу портрет братьев Кориных подкупает найденным в изображении этих двух художников внутренним единством.Братья любуются античной вазой, которую держит один из них в протянутой руке. Этот сосуд — композиционный центр портрета.
Павел Дмитриевич Корин был художником не только по призванию, но и по самому месту своего рождения - один из самых крупных, сложных и трагических по сути своего творчества мастеров отечественного искусства 20 века появился на свет 25 июня (7 июля) 1892 года в знаменитом Палехе, в семье потомственных иконописцев.
Дом Кориных в Палехе. Со стороны огорода. 1929. Бумага. Гуашь 12,5х23. Собрание П.Т.Кориной
Корин знал свои корни, любил и хранил связанные с детством воспоминания: жарко натопленная деревенская изба, он с братом на печи смотрит, как отец сосредоточено тончайшей кистью выводит паутину золотого орнамента поверх плотно положенных красок. В сумраке загадочные глаза святых на потемневших от времени иконах - их писали еще дед и прадед Павла; они знали лики святых так же хорошо, как лица своих близких. Корин был кровно связан с этим миром. Он и сам окончил иконописную школу, работал в иконописных мастерских, помогал Нестерову расписывать церковь Марфо-Мариинской обители. Позже, став светским живописцем, мучительно преодолевал традиции иконописи в своих работах - «обдирая кожу, вылезал я из иконописца».
Но, сложившись поначалу именно как мастер-иконописец, Павел Корин навсегда сохранил интерес к внутреннему миру человека и впоследствии стал одним из выдающихся портретистов современности. Огромное влияние на формирование творческого стиля и, прежде всего, мировоззрения молодого художника оказал один из выдающихся мастеров нашего искусства Михаил Васильевич Нестеров.
С Нестеровым Корина связала настоящая, большая дружба. По рекомендации этого известного к тому времени мастера в 1912 году Павел поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества в студию К. А. Коровина и С. В. Малютина. В общении с ним, в совместной работе, беседах Павел Корин обрел свои темы, монументальность и страстность своего художественного метода.
Влияние Михаила Нестерова, понимавшего искусство как духовный подвиг, преклонение перед творчеством Александра Иванова, служили источниками подвижничества художника на протяжении всей его жизни. 12 лет Павел Дмитриевич работал над эпопеей «Реквием. Русь уходящая» - исполинской по форме и внутреннему духу серией эскизов к неосуществленной картине, в окончательной версии ставшей свидетельством торжества духа и веры в дни бедствий и разрушения умов.
Среди наиболее известных работ Павла Корина - триптихи «Александр Невский», «Дмитрий Донской», «Сполохи», великолепные портреты и пейзажи, грандиозные мозаичные панно для Московского Метрополитена. Корин известен и как талантливый реставратор, возвративший к жизни множество прекрасных шедевров, среди которых картины Дрезденской галереи.
В годы Великой Отечественной войны Корин обратился к образам героического прошлого России. В своей московской мастерской он создавал мозаичные панно для Дворца Советов, изобразив на них великих русских полководцев и защитников родной земли Александра Невского, Дмитрия Донского, Александра Суворова, Михаила Кутузова – образы Великих предков, о которых упомянул Сталин в своем обращении к народу на военном параде 1941 года.
Тогда ранним утром 7 ноября 1941 года в Москве шёл густой снег. К Красной площади подтягивались солдаты, конница, бронетехника, сводный оркестр. Накануне была снята маскировка с Мавзолея и кремлёвских звёзд. Комментаторы готовились рассказывать о предстоящем событии по радио. Через несколько минут начнётся военный парад, который потрясёт мир и войдёт в историю войн как не имеющая аналогов войсковая операция.
Накануне фашисты подошли к столице вплотную, ежедневно бомбили самолёты, город перешёл на осадное положение, а 15 октября было принято постановление о всеобщей эвакуации. Многим казалось, что это конец, что мы проиграли, что со дня на день враг возьмёт Москву. Распространялись тревожные слухи, начиналась паника. Нужно было поддержать людей, вселить в них веру, укрепить дух в это нелёгкое время. И ещё - показать врагам, что советский солдат силён и рано праздновать победу: ведь в планах немецкого руководства было проведение 7 ноября собственного марша победителей, а в железнодорожных вагонах уже везли мрамор для памятника германской армии, намереваясь установить его на Красной площади.
В тот памятный день со стен Мавзолея страна услышала слова И.В. Сталина :
Это был парад непобедимого русского духа. Ведь в любой борьбе побеждает тот, в ком силён дух, кто не сдаётся до последнего, как бы ни было трудно. Событие имело колоссальное значение, люди вновь поверили, что Победа будет за нами, и с новыми силами начали громить гитлеровцев. И несмотря на то, что в середине ноября наступление фашистов на Москву продолжилось с новой силой, в народном сознании уже произошёл перелом. 5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск, в результате которого немцы отступили от столицы, а план молниеносного захвата Советского Союза был окончательно провален.
Павел Корин был среди тех, кто слушал речь Сталина. Когда уже после войны, в начале 50-х, к нему обратился архитектор А.В. Щусев с предложением заняться художественным оформлением новой станции метро, посвящённой Победе в Великой Отечественной войне, Корин вспомнил ту самую речь вождя.
"Образы великих предков", о которых упомянул Сталин, стали сюжетами восьми мозаичных панно, изготовленных по эскизам П. Корина. На центральном своде перронного зала станции м. "Комсомольская-кольцевая" раскинулись эти огромные сверкающие картины из цветных камней и смальты- непрозрачного цветного стекла, - на многие годы увековечившие победы русского оружия и победы русского духа. Работа над эскизами и изготовление мозаик проводились в 1951-1952 гг., сама станция открылась 30 января 1952 года.
8 мозаичных панно ст. м. "Комсомольская-кольцевая"
Александр Невский
Мозаика «Александр Невский». Комсомольская кольцевая станция Московского метрополитена
Александр Невский - почти что имя нарицательное, а между тем это реальный человек, которому было всего 19 лет, когда он возглавил битву, за которую получил своё прозвище «Невский». Шведский правитель Биргер, подступая к нашим границам, прислал в Новгород грамоту такого содержания: «Князь Александр, если хочешь противиться мне, то я уже здесь и уже попираю землю твою. Лучше же приди и поклонись, и проси милости моей, и я дам её, если захочу. Если же воспротивишься мне, то порабощу и разорю всю землю твою и станешь ты и дети твои моими рабами». После разгрома на Неве шведы почти на 400 лет забыли дорогу на Русь.
Дмитрий Донской
Мозаика «Дмитрий Донской. Утро Куликова поля»
Князь московский Дмитрий Донской - на белом коне и со стягом, на котором изображён Спас Нерукотворный (как и на первом панно). И это в советское время, что само по себе интересный факт. Фигура князя как бы сливается с фоном, выступает вместе с войском единым целым. В этом - отражение исторического значения основной заслуги князя Дмитрия: перед лицом врага он сумел объединить в одну силу разрозненные до этого русские области. Его предки - московские князья - делали это политически, он завершил их дело, доказав победой над Мамаем, что Русь едина и потому сильна. После 150-ти лет зависимости от другого государства мы не сдались и победили. И хотя оставалось ещё сто лет до полного освобождения, значение Куликовской битвы огромно. Она сделала главное: укрепила дух народа и его веру в полную победу.
Вот они, воины духа - Пересвет и Ослябя, Корин изобразил их на первом плане картины. Монахи и богатыри, в образе которых духовная сила объединена с физической.
Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский
Мозаика «Минин и Пожарский»
День народного единства 4 ноября мы отмечаем уже несколько лет. Предводители народного ополчения, победители польских интервентов 1612 года. Здесь они - с золотым священным знаменем на Красной площади. Дмитрий Пожарский - по центру в богатой кольчуге и княжеском плаще, за ним - силы ополчения; левее на чёрном коне - Кузьма Минин, с поднятой рукой, за ним - народ от мала до велика. На первом плане - русская семья: отец, мать и сын.
Главным идейным вдохновителем и практическим организатором движения был Минин. До него предпринималось несколько освободительных походов на Москву под руководством разных лидеров, но все они были неудачными. В чём же загадка этого простого горожанина-торговца, сумевшего сделать то, что было не под силу военным деятелям? Всё просто: он, в отличие от других, не делил власть, полностью передав управление народной армией военачальнику княжеского рода Пожарскому, и не воровал народные деньги, будучи честным человеком и искренне борясь за свободу и правду. Он поступал по совести, и потому ему верили и готовы были сражаться до конца.
Александр Суворов
Мозаика «Суворов»
Союзная армия Австрии предала две русские армии: Суворова и Римского-Корсакова. Три силы должны были встретиться в определённое время в назначенном месте, предварительно выполнив свою часть миссии. После объединения сил в Швейцарии планировалось разгромить войска неприятеля - французов. Русские полководцы точно следовали договорённостям, австрийские - вначале снабдили Суворова недостоверной картой Альп, а потом и вовсе покинули театр военных действий, фактически бросив погибать по отдельности обе армии Российской Империи, которая перед этим освободила Италию от власти Наполеона.
Когда фельдмаршал увидел на пути отвесные скалы и стало ясно, что дороги, о которой говорили союзники, попросту не существует, он принял решение идти дальше: ведь впереди ждал генерал Римский-Корсаков со своими солдатами. Если Суворов не придёт, армия Римского-Корсакова окажется в меньшинстве и будет разбита. Ни снег, ни голые камни, ни скользкая глина не остановили «чудо-богатырей» (как называл своих солдат Суворов) при переходе через дикий горный хребет Росшток.
После этого выяснилось, что брошенная австрийцами армия Римского-Корсакова уже разбита. А войскам Суворова уготована смерть, потому что там, где должны были быть союзники, стояли свежие, хорошо подготовленные французские полки. Под руководством Суворова уставшие и обессиленные русские солдаты и казаки (их тоже можно увидеть на мозаике) не только смогли выйти из окружения, но и отбили все атаки намного превосходящего по численности противника. Сделать это было попросту невозможно. Единственной возможностью было либо погибнуть, либо сдаться. В самые тяжёлые минуты перехода через Альпы, когда солдаты останавливались перед опасностью в нерешительности, 69-летний генерал-фельдмаршал затягивал весёлые песни и сам на коне скакал вперёд.
Биография Суворова, изданная в 1900 году, начиналась такими словами: «Не кончится слава о нём… до тех пор, пока нравственные начала будут играть хоть какую-нибудь роль в деятельности человечества и пока духовные силы будут ставиться выше физических».
Михаил Кутузов
Мозаика «Кутузов»
Нелогично, но факт: именно после взятия Москвы Наполеоном началась серия поражений французской армии. Кутузов вообще действовал непонятно для многих: отступал, уходил от больших сражений, в результате Бородинской битвы не отвоевал у неприятеля ничего. Правда, позднее, все его «непонятные» решения были названы гениальными и «образцами стратегического манёвра» в истории военного искусства.
В результате отступления Кутузов сохранил и хорошо подготовил русские войска, под Бородино вывел из строя убитыми и ранеными почти половину считавшейся непобедимой наполеоновской армии, а в результате сдачи Москвы и ряда хорошо спланированных действий - сначала ослабил французов, потом вынудил их начать отступление и в итоге почти полностью уничтожил. Отечественная война 1812 года могла считаться оконченной в связи с отсутствием вражеской армии как таковой. И всё это - при умеренных потерях нашей армии.
Кутузов берёг жизни солдат и не стремился к триумфальным победам в больших битвах. Он поступал нестандартно, потому что был талантливым полководцем и в первую очередь думал о спасении России, а не о собственной славе. Его известное высказывание до сих пор звучит философски и подходит ко многим жизненным ситуациям: «Всё приходит вовремя для того, кто умеет ждать».
Знамя великого Ленина
Мозаика «Выступление В.И. Ленина перед красногвардейцами, отправляющимися на фронт»
К Ленину можно относиться по-разному, но так или иначе его образ для советского человека был вдохновляющим. Исторически сложилось, что в этом созданном образе вождя были сосредоточены все нравственные идеалы. Советское государство, которому угрожал Гитлер, было образовано в 1922 году именно Лениным, поэтому, говоря о защите Родины, говорили и о нём. Знамя великого Ленина - это то, что было священно, дорого и могло повести в бой.
Если приглядеться к панно, можно заметить неравномерность некоторых областей мозаики - вкрапления тессер будто бы не совсем подходящего цвета. Этому есть объяснение. Раньше изображение выглядело совсем по-другому, и первоначальный сюжет позднее был переделан. С точки зрения художественной цельности именно первое мозаичное полотно идеально вписывалось в концепцию всего оформления станции. Было на нём и победоносное знамя великого Ленина, и торжество непобедимого русского духа.
Этот сюжет - тот самый памятный военный парад. Товарищ И.В. Сталин вместе со знаменем будто вручает в руки солдата саму судьбу страны. Справа - батальоны курсантов в зимнем обмундировании, слева - члены советского руководства, участвовавшие в параде: В.М. Молотов, Г.М. Маленков, М.И. Калинин, К.Е. Ворошилов и А.С. Щербаков. В день открытия станции м. "Комсомольская-кольцевая" в начале 1952 г. именно эта картина была на своде. Понятно, что после "развенчания культа личности" панно с Верховным Главнокомандующим в полный рост было крайне нежелательно, несмотря на то, что оно полностью соответствовало исторической правде. Сверху спустили решение о его переделке, которая была закончена к 1963-му году.
Триумф Победы
Мозаика «Взятие Рейхстага»
Вот ещё одно символичное «знамя великого Ленина». Но это уже и Знамя Победы. Радостные, светлые лица солдат-победителей на фоне советских знамён и стен Рейхстага - как триумф Победы не только над враждебным государством, но и над самим фашизмом. Под ногами героев можно разглядеть поверженные фашистские свастики. Конец войне, конец идеям нацизма, конец страшным планам Гитлера, мир спасён. Пожалуй, это самое жизнеутверждающее из всех панно.
Рассказывают, что у каждого солдата, участвовавшего в штурме Рейхстага, был отрез ткани алого цвета, сделанный из чего угодно - из скатертей, штор, сшитый из кусков на скорую руку. Занимая внутренние помещения, пролёты лестниц, этажи, солдаты прикрепляли то тут, то там свои маленькие Знамёна Победы.
Мозаика «Триумф Победы»
Изначально на этом панно тоже был Сталин. Называлась мозаика «Парад Победы (поверженные фашистские знамёна)» . Фашистские знамёна можно видеть и сейчас - аллегорическая фигура Родины-Матери идёт по ним навстречу зрителю. В правой руке её - символы Советского государства, серп и молот, в левой - оливковая ветвь, символ мира. Больше никого нет. До начала 60-х годов - были. После известного XXII съезда КПСС мозаику «подкорректировали», убрав с трибуны Мавзолея Сталина и членов Политбюро.
Вот почему среди 8-ми мозаичных панно станции вдруг появилась женщина - это символическое изображение несколько выбилось из общей конкретно-исторической стилистики, но неожиданным образом проиллюстрировало слова из речи Сталина 7 ноября 1941 года. Образ Родины предстаёт перед нами в своём собирательном значении: Москва, Красная площадь, Спасская башня, Мавзолей, серп и молот, Мир, Победа над фашистской Германией, Парад Победы 1945-го, Женщина-Россия - такая же, как на Мамаевом кургане - серьёзная, сильная и непобедимая.
Площадь каждого мозаичного панно - 30 кв. м , вес - 3 тонны , количество наборных элементов - 300 тысяч штук . Величественные по силе эмоционального воздействия на зрителя, это ещё и грандиозные по технике и качеству исполнения произведения советского монументального искусства. Эскизы были выполнены в натуральную величину, и по ним бригады мастеров выкладывали картины из кусочков цветных камней и цветного стекла (смальты) . Потом переносили на основу, покрытую цементным раствором. Готовую плиту устанавливали на своде станции, на высоте 9 метров .
Во время работы над мозаичным панно для станции "Комсомольская-кольцевая". 1951
Сборка мозаичного панно в мастерской. Из архива Московского метростроя
Мозаичница за работой над панно "Дмитрий Донской" для станции метро "Комсомольская-кольцевая"
Художник Павел Корин у панно "Минин и Пожарский" для станции метро "Комсомольская-кольцевая"
Монтаж мозаичного панно для станции метро "Комсомольская-кольцевая"
По традиции мозаичной живописи фоны панно были сделаны золочёными. Золотой фон на иконах и мозаике - древний христианский символ Божественной славы. Художник Павел Корин, хорошо знавший традиции русского и византийского искусства, применил в своей работе этот хорошо известный с древних времён приём. Вот почему мозаики создают впечатление вневременности, особого величия и торжественности, а те, что изображают князей и стяги со Спасом - и вовсе похожи на иконы.
Макет станции "Комсомольская-кольцевая" в 1958 году получил Гран-при на Всемирной выставке в Брюсселе. Помимо оценки архитектурного проекта, было обращено самое пристальное внимание и на "иллюстративную" часть, представленную мозаиками Корина.
Когда художнику предписали поменять мозаики, он решил оставить те части изображения, которые не вызывали сомнений у нового руководства и могли быть использованы в композиции. Переделки производились прямо на месте - ночью, в то время, когда метро не работало. Постепенно, начиная с 1961 по 1963 год панно приобрели их теперешний вид.
Зал Победы
Главный зодчий "Комсомольской-кольцевой" Алексей Викторович Щусев называл своё детище "Залом Победы". Удивительное дело, но идейно-художественное содержание станции не ограничивается прославлением Победы в Великой Отечественной войне - несмотря на то, что станция проектировалась сразу в послевоенные годы, на волне всеобщего торжества и ликования. Парадный зал представляет тему русских побед объёмно, ретроспективно, ведёт зрителя в самую глубь веков.
Герои-предводители и весь народ одолевали врагов в такие мрачные времена, в которые не то что победить, а и выжить-то было невозможно. Мы пережили всё.
Ст. м. Комсомольская-кольцевая. Перспектива. 2013 г.
P.S. На входе в перронный зал, там, где сейчас висит табличка с информацией о станции, раньше была прибита мраморная доска. На ней - высечены слова Сталина из речи 1941-го: "Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков - Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!".
Хотя памятную доску и сняли, на своде остались иллюстрации - величественные, сияющие картины из камня. И пока мы знаем и помним, кто на них, - Победа всегда будет за нами.
П.Д.Корин. Эскиз мозаики для станции метро Комсомольская. 1951-52. Музей-квартира художника П.Д.Корина
Александр Невский. Мозаика. Комсомольская кольцевая станция Московского метрополитена
Корин Павел. «Дмитрий Донской. Утро Куликова поля». Эскиз мозаичного панно. 1951. Бумага, масло, золото 101х74. Дом-музей П.Д.Корина - филиал Государственной Третьяковской галереи
Мозаика на Комсомольской. «Дмитрий Донской. Утро Куликова поля»
В 1942-1943 годах Корин работает над триптихом «Александр Невский», воспевающим мощь и непоколебимость русских воинов.
В центральной части триптиха художник изобразил в полный рост фигуру Александра Невского. В руках князя, одетого в сверкающие металлом доспехи русского воина, огромный меч. Возвышаясь над горизонтом, Александр Невский заслоняет собой мрачное небо, раскинувшийся на берегу реки город с белокаменными храмами. Над головой князя развевается хоругвь с ликом разгневанного Спаса. Вытянутая по вертикали, лаконичная и строгая композиция имеет монументальный и величественный вид.
Александр Невский. Центральная часть триптиха «Александр Невский». 1942. Холст, масло 275х142. Государственная Третьяковская галерея
В левой его части, названной «Северной балладой», изображены женщина в черном платке и немолодой воин. Правой рукой он опирается на сверкающий меч, левую вытянул вперед, как бы защищая свою спутницу и город, строения которого виднеются за его спиной. Стройные стволы деревьев, растущих на берегу, подчеркивают торжественное величие человеческих фигур.
Северная баллада. Левая часть триптиха «Александр Невский». 1943. Холст, масло 275х250. Государственная Третьяковская галерея
Полотно «Старинный сказ», правая часть триптиха, являет собой трехфигурную композицию. Стремясь к монументальности, автор придал ей несколько театральный вид. Так же как и в двух других частях, человеческие фигуры на картине располагаются высоко над линией горизонта. В центре композиции - маленькая хрупкая старушка, опирающаяся на клюку. Нежные, написанные почти прозрачными мазками, цветы, окружающие женщину, как будто повторяют чудесные узоры ее одежды. Художник изобразил на своем полотне известную северную сказительницу Кривополенову. Рядом с ней - защитники земли Русской - высокий мускулистый юноша и могучий седобородый старец.
Сполохи. Левая часть триптиха. 1966. Бумага, масло 27х25. Дом-музей П.Д.Корина - филиал Государственной Третьяковской галереи
Сполохи. Центральная часть триптиха. 1966. Бумага, масло 27х25. Дом-музей П.Д.Корина - филиал Государственной Третьяковской галереи
Сполохи. Правая часть триптиха. 1966. Бумага, масло 27х25. Дом-музей П.Д.Корина - филиал Государственной Третьяковской галереи
Павел Дмитриевич в последние годы жизни страстно хотел завершить свою картину «Реквием. Русь уходящая.» Единственным серьезным препятствием стали возраст и резкое ухудшение здоровья. Ему было уже около семидесяти лет, он перенес два инфаркта, а работа требовала много сил. И все же мастер не хотел сдаваться. Корин собирался даже заказать специальное подъемное кресло и начать работы. Но силы убывали, и незадолго до кончины художник с горечью произнес: "Не успел".
Павел Дмитриевич Корин скончался в Москве 22 ноября 1967 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Ровно 100 лет назад Россия обрела Патриарха. Художник Павел Корин увидел в новой Русской церкви знак приближения Царствия Небесного
Однажды в 1931 году писатель Максим Горький подсел к художнику Павлу Корину и сказал:
– Знаете что, напишите-ка с меня портрет.
Художник ответил, что ещё ни разу не писал портрет, поэтому боится пустой траты времени. Но в итоге согласился. Так было положено начало удивительному сотрудничеству и дружбе маститого писателя с малоизвестным тогда ещё художником, который вскоре прославится как лучший портретист Советского Союза. Всем знакомый по школьным учебникам портрет князя Александра Невского, портрет «демона войны» маршала Жукова, портреты художников Михаила Нестерова и Кукрыниксов, писателя Алексея Толстого, академика Зелинского, Сергея Коненкова и Василия Качалова – это всё Корин. Но началось всё с Горького. Впрочем, речь не об этом.
Павел Корин
Так вот, однажды Максим Горький после очередного сеанса позирования увидел в углу мастерской сваленные в кучу этюды – наброски какого-то грандиозного полотна: торжественный крестный ход священников под мрачной громадой Успенского собора Московского кремля – яростно сверкали на солнце купола, а внизу разливалось сияние от шитых золотом архиепископских одежд.
– Что это? – заинтересовался писатель.
– «Реквием», – не очень уверенно ответил художник.
– Нет, друг мой, название должно определять содержание, а в этом названии я не вижу этого…
Писатель еще раз внимательно посмотрел на этюды, задумчиво покачал головой: нет, нельзя в годы Второй Безбожной пятилетки быть таким неосторожным.
Павел Корин. Фрагмент портрета А.М. Горького
– Понимаете, это же все уходит из нашей жизни. Уходящая натура – уходящие люди… Кстати, помните, у Сергея Есенина есть такое замечательное стихотворение «Русь Уходящая»?
И тут же начал декламировать:
«Я уходящих в грусти не виню,
Ну где же старикам
За юношами гнаться?
Они несжатой рожью на корню
Остались догнивать и осыпаться…»
– Да, – резко подвел итог размышлениям писатель. – Я бы так и назвал: «Русь уходящая».
– Вот спасибо, Алексей Максимович, – с жаром воскликнул Корин, – непременно воспользуюсь вашим советом.
Поддержка и покровительство всемогущего «инженера душ человеческих» была ему тогда очень необходима.
Павел Корин в студии рядом c картиной «Портрет художников Кукрыниксов» (1958 год)
У каждого художника есть своё главное полотно – его визитная карточка, его душа, распятая на подрамнике, его воплощённая мечта. У Корина таким главным полотном стала воображаемая картина – задуманный «Реквием», или «Русь уходящая», так и не был никогда написан, несмотря на то что Павел Дмитриевич несколько десятилетий работал над композицией картины, написал , сделал этюды интерьеров Успенского собора Московского кремля. По его замыслу, это должно было быть эпическое полотно – 40 квадратных метров, почти столько же, сколько и «Явление Христа народу» Александра Иванова.
Павел Корин. Русь уходящая
Но когда картина вдруг предстала перед мысленным взором во всех подробностях, когда он вдруг со всей ясностью понял, что именно он хочет нарисовать, вернее, ЧТО как будто бы само собой явилось из сотен эскизов и рисунков, его руки словно парализовало от страха.
И он так и не притронулся к огромному загрунтованному холсту, который сделали специально для Корина. Много лет этот гигантский холст немым укором стоял в его мастерской.
Но в искусстве многие вещи совсем не зависят от воли творца, вернее, тех людей, которым Творец поручает что-то создать для Своих надобностей. Раз уж Творцу что-то нужно, то это появится в любом случае, можете даже и не беспокоиться. И поэтому ненаписанное полотно Корина так или иначе всё равно появилось на свет – пусть и в виде эскизов и множества разрозненных этюдов.
Творцу же требовалось послать чадам Своим Знак.
Павел Корин с самого раннего детства обещал служить Богу, ведь он появился на свет в июле 1892 года в знаменитом на весь мир селе Палех Владимирской губернии – в семье потомственных русских иконописцев. В десять лет Павел, как и его старшие братья, был принят в иконописную школу Палеха, затем он с братом Александром уехал на заработки в Москву, поступил учиться в Московское училище живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ).
Одновременно они с братом подрядились работать в артель «богомазов» К.П. Степанова при Донском монастыре, где охотно брали палехцев. Так братья Корины и попали на строительство храмов для Марфо-Мариинской обители в Москве, которая создавалась на средства великой княгини Елизаветы Федоровны, родной сестры императрицы Александры Федоровны. В Марфо-Мариинской обители тогда работали лучшие церковные живописцы того времени: Виктор Васнецов, Василий Поленов, Михаил Нестеров. Именно Михаил и стал на долгие годы другом и наставником Павла Корина. Вместе с Нестеровым они расписали главный купол храма Покрова Богородицы Марфо-Мариинской обители, а далее уже один Павел Корин оформил подкупольное пространство храма, своды окон и дверей.
Фреска Михаила Васильевича Нестерова «Христос в доме Марфы и Марии» Покровского храма Марфо-Мариинской обители
Кстати, в монастыре Павел Корин нашёл и свою будущую жену – воспитанницу обители Прасковью Тихоновну.
Затем настали тяжёлые и голодные революционные годы. Марфо-Мариинская обитель была закрыта, княгиня Елизавета Федоровна арестована и казнена. Чтобы хоть как-то прокормить семью, Павлу Корину пришлось устроиться в анатомичку 1-го Московского университета: он зарисовывал различные органы трупов, также он преподавал технику рисунка в МУЖВЗ (вернее, после революции училище сменило название на 2-е Государственные художественные мастерские).
Княгиня Елизвета Федоровна
Но, несмотря на все гонения, художник остался верен православию и глубоко сочувствовал всем событиям Русской церкви этого периода. Также Корин глубоко переживал арест патриарха Тихона в мае 1922 года и суд над предстоятелем церкви. Как и многие сотни москвичей, он посчитал своим долгом отнести передачу патриарху, заключённому в бывших казначейских покоях Донского монастыря. Корин тоже ездил в Донской, передал посылку с продовольствием и тёплыми вещами, сшитыми бывшими монахинями Марфо-Мариинской обители, и в благодарность получил фотографию патриарха и ответ на клочке бумаги: «Получил и благодарю. Патр. Тихон». Эту записку, приклеенную к обратной стороне фотографии, Павел Дмитриевич как благословение всегда хранил у себя.
Патриарх Тихон
Ещё большее потрясение на художника произвела смерть патриарха в апреле 1925 года. Несмотря на негласные запреты, толпы людей шли проститься с патриархом в Донской монастырь, где в течение нескольких дней стоял гроб. Корин был там все те дни, и увиденное им массовое народное стояние у гроба патриарха произвело на него необычайно сильное впечатление. Запомнились и слова проповеди митрополита Трифона (Туркестанова):
– Мы должны нести крест, и я заметил, что как бы в напоминание об этом нас постигают скорби, иногда ожидаемые, иногда большей частью катастрофические, как теперь…
В своём дневнике Павел Корин писал: «Донской монастырь. Отпевание Патриарха Тихона. Народа было великое множество. Был вечер перед сумерками, тихий, ясный. Народ стоял с зажжёнными свечами, плач, заупокойное пение. Прошёл старичок-схимник. Около ограды стояли ряды нищих. В стороне сидел слепой и с ним мальчишка лет тринадцати, пели какой-то старинный стих. Помню слова: «Сердца на копья поднимем». Это же картина из Данте! Это «Страшный суд» Микеланджело, Синьорелли! Написать всё это, не дать уйти. Это – реквием!»
Свой замысел художник связывал с «Реквиемом» Берлиоза: «Помни “День гнева”, какое величие! Вот так бы написать картину. “День гнева, день суда, который превратит весь мир в пепел”. Какая музыка! Этот пафос и стон должен быть в моей картине. Гром, медные трубы и басы. Этот почерк должен быть!».
Так возник замысел картины, увековечивающей образы русского духовенства и верующих, которые, казалось, скоро совсем исчезнут в новой безбожной России.
Корин стал ходить с записной книжкой на службы в московские храмы, зарисовывая особенно заинтересовавшие его лица.
Вскоре он познакомился и с митрополитом Трифоном – бывшим дворянином и бывшим настоятелем московского Богоявленского монастыря, который добровольно отправился полковым священником на Первую мировую войну, заработав несколько боевых ранений. В Москве он вёл совершенно нищенскую жизнь. Согласившись позировать для будущей картины, владыка Трифон дал Корину рекомендательное письмо, в котором он просил других архиереев оказать помощь художнику. Более того, многие видные священники соглашались позировать живописцу только потому, что прежде ему позировал сам владыка Трифон! Благодаря помощи владыки Корин мог познакомиться и с тайными монахами из разогнанной Смоленской Зосимовой пустыни Владимирской епархии, и с монахинями закрытого Вознесенского монастыря в Московском кремле, которые скрывались от гонений.
Павел Корин. Трифон (Туркестанов). (Фрагмент картины)
Орудием Божьего замысла стал и Максим Горький, заказавший по совету Михаила Нестерова у бедного художника огромный портрет – в два человеческих роста. Он содействовал тому, что Павла Дмитриевича взяли на работу в реставрационные мастерские Пушкинского музея, также он устроил поездку братьев Кориных в Европу и Италию для знакомства с шедеврами мирового искусства.
Но, главное, Горький создал все условия для осуществления масштабного замысла «Реквиема».
Прежде всего он договорился о том, что Корин мог свободно рисовать этюды в Успенском соборе Московского кремля, ведь в те годы все кремлевские храмы были закрыты для посещения.
Павел Корин. Рисунок в Усепенском соборе кремля
Также он выбил для художника новую просторную мастерскую на Малой Пироговской улице, где мог поместиться огромный холст для картины (сам холст был по личной просьбе Горького сделан по спецзаказу в Ленинграде).
Но в 1936 году Горький умер, и для Корина наступили чёрные дни. На него буквально обрушился поток обвинений в том, что он «оторвался от действительности, не участвует в развитии пролетарского искусства, ушёл в живописание реакционной среды».
Вчерашние друзья строчили на него доносы в НКВД: «Подготовка П. Корина к основной картине выражается в сотне эскизов, натурщиками для которых служат махровые изуверы, сохранившиеся в Москве, обломки духовенства, аристократических фамилий, бывшего купечества и пр. Он утверждает, но весьма неуверенно, что вся эта коллекция мракобесов собрана им для того, чтобы показать их обреченность. Между тем никакого впечатления обреченности, судя по эскизам, он не создает. Мастерски выписанные фанатики и тёмные личности явно превращаются в героев, христиан-мучеников, гонимых, но не сдающихся поборников религии».
В газете «Известия» в апреле 1937 года были опубликованы две обличительные статьи, где Корин назван «реакционером»: «в его мастерской троцкистско-фашистская нечисть создала лабораторию мракобесия».
Казалось бы, после таких доносов судьба художника была предрешена, но Господь хранил Корина. В итоге все репрессии ограничились только тем, что Третьяковская галерея убрала из постоянной экспозиции все его картины, объявленные «формалистской мазнёй».
Ему пришлось почти полностью скрыть свой внутренний мир от окружающих. Зажигая дома лампадку перед иконами, собранными им с огромной любовью и пониманием их духовной и художественной ценности, знакомым, знавшим, что он верующий, православный, церковный человек, он говорил: «Зажжёшь, сядешь напротив, и как-то приятно и легко станет на душе. Сверкнет этаким светлячком свет тихо и красиво…»
Отношение к художнику изменилось только во время войны, когда в 1942 году Павел Дмитриевич по заказу Комитета по делам искусств СССР создал триптих «Александр Невский», где святой русский князь, закованный с ног до головы в стальные латы, стоял на фоне знамени с ликом Христа. Сталин был в восторге – именно такой железный русский исполин без всяких «васнецовских» кафтанов и сафьяновых сапожек и мог сломать хребет фашистскому зверю.
Павел Корин. Триптих «Александр Невский»
Также Корин руководил реставрацией полотен Дрезденской галереи. В разрушенном Владимирском соборе Киева он реставрировал фрески Виктора Васнецова и Михаила Нестерова, за что ему было присвоено звание народного художника СССР, он стал лауреатом Ленинской и Сталинской премий.
В то же время он продолжал работать над своим главным замыслом. В 1948 году он рассказал о своем замысле патриарху Алексию (Симанскому), который с готовностью согласился позировать художнику. Состоялось несколько сеансов, но патриарха все время отвлекали суетные дела: кто-то звонил по телефону, требовалось решить какие-то самые срочные и неотложные дела, имевшие важное политическое звучание.
В конце концов они с Алексием условились, что Корин с супругой приедут в Одессу, где будет отдыхать патриарх, и там можно будет продолжить работу, совмещая её с отдыхом на море. Но внезапный инфаркт помешал Корину осуществить задуманное.
Алексий Симанский
В последние годы ни признание, ни персональные выставки уже не радовали Павла Дмитриевича: его близкие не раз отмечали, что Корин часто с горечью повторял, что не выполнил своего предназначения, не закончил своей самой главной картины.
Но случилось неожиданное: картина стала существовать сама по себе. И совсем не такая, какой её задумал сам художник.
Посмотрите внимательно на эскиз.
Павел Корин. Русь уходящая
Красный цвет богослужебных облачений митрополита Трифона и стоящих за его спиной патриархов ясно говорит нам о том, что это праздничное Пасхальное богослужение. Можно даже с точностью установить дату: это 5 мая 1918 года. Именно в этот день епископ Дмитровский Трифон Туркестанов, викарий Московской епархии, возглавлял последнее Пасхальное богослужение в Успенском соборе, которое оказалось и последним богослужением в соборе вообще – после этого большевики закрыли доступ в храм для верующих.
Но дата здесь имеет очень условное значение. Это Пасхальное богослужение проходит уже в мистическом и метафизическом пространстве, ведь славить воскресшего Христа собрались и живые, и воскресшие из мёртвых патриархи: святитель Тихон (Беллавин) и Сергий (Страгородский), митрополиты и епископы, священники и монахи, сгинувшие в жерновах сталинского Молоха.
Успенский собор Кремля
«Не дивитесь сему: ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия, и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло в воскресение осуждения».
Кажется, что стоящие спиной к алтарю Успенского собора люди только и ждут знака дьякона, чтобы уйти из храма навсегда по завершении службы. Погашены огромные паникадила, в соборе уже установлены строительные леса, Царские врата уже закрыты…
Но на самом деле художник изобразил самое начало Пасхальной службы – каждение. Вот сейчас протодьякон отец Михаил, приподняв правую руку с кадилом, низко поклонится и возгласит густым басом:
– Благослови, владыко, кадило!
Но при этом обращается он не к митрополиту Трифону, и рука его вытянута не на восток, как обычно, не к алтарю и не к служащему митрополиту Трифону, а на запад.
Туда же смотрит и сам митрополит Трифон, широко открыв от удивления единственный зрячий глаз, и все патриархи, и все стоящие в храме. И нельзя не задуматься, что же ТАКОГО увидел митрополит?
Если представить себя на месте митрополита Трифона и посмотреть в том же направлении, то очевидно, что его взор обращен на образ Спасителя на фреске «Страшный суд», которую по традиции всегда располагают на западной стене каждого православного храма.
Но там уже не фреска: и стены храма, и сами Небеса разверзлись в ожидании Второго пришествия.
Именно у Христа воскресшего и грядущего судить живых и мёртвых и испрашивает благословения протодиакон, именно Спаситель – Живой и Воплощенный Бог – отныне является предстоятелем на этой литургии, предваряющей наступление Страшного суда.
Нет, Русская церковь никуда не собирается уходить. Она собрана здесь самим Христом в ожидании скорого суда, который готовится принять спокойно и с любовью к Господу.
«И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца. За это они пребывают ныне перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них» (Откровение святого Иоанна Богослова).
Страшный суд уже начался.